Н. С. Лесков. Человек на часах. Текст произведения. Глава семнадцатая

Глава семнадцатая

Однажды, когда Свиньин случился у владыки, чтобы принять от него благословение, высокочтимый хозяин заговорил с ним «кстати о выстреле». Свиньин рассказал всю правду, в которой, как мы знаем, не было ничего похожего на то, о чем повествовали «кстати о выстреле». Владыко выслушал настоящий рассказ в молчании, слегка шевеля своими беленькими четками и не сводя своих глаз с рассказчика. Когда же Свиньин кончил, владыко тихо журчащею речью произнес: — Посему надлежит заключить, что в сем деле не все и не везде излагалось согласно с полною истиной? Свиньин замялся и потом отвечал с уклоном, что докладывал не он, а генерал Кокошкин. Владыко в молчании перепустил несколько раз четки сквозь свои восковые персты и потом молвил: — Должно различать, что есть ложь и что неполная истина. Опять четки, опять молчание и, наконец, тихоструйная речь: — Неполная истина не есть ложь. Но о сем наименьше. — Это действительно так, — заговорил поощренный Свиньин. — Меня, конечно, больше всего смущает, что я должен был подвергнуть наказанию этого солдата, который хотя нарушил свой долг... Четки и тихоструйный перебив: — Долг службы никогда не должен быть нарушен. — Да, но это им было сделано по великодушию, по состраданию, и притом с такой борьбой и с опасностью; он понимал, что, спасая жизнь другому человеку, он губит самого себя... Это высокое, святое чувство! — Святое известно богу, наказание же на тело простолюдину не бывает губительно и не противоречит ни обычаю народов, ни духу Писания. Лозу гораздо легче перенесть на грубом теле, чем тонкое страдание в духе. В сем справедливость от вас нимало не пострадала. — Но он лишен и награды за спасение погибавших. — Спасение погибающих не есть заслуга, но паче долг. Кто мог спасти и не спас — подлежит каре законов, а кто спас, тот исполнил свой долг. Пауза, четки и тихоструй: — Воину претерпеть за свой подвиг унижение и раны может быть гораздо полезнее, чем превозноситься знаком. Но что во всем сем наибольшее — это то, чтобы хранить о всем деле сем осторожность и отнюдь нигде не упоминать о том, кому по какому-нибудь случаю о сем было сказывано. Очевидно, и владыко был доволен.

стр. 17 из 18

о тексте/оглавление