Марина

Димитрий! Марина! В мире
Согласнее нету ваших
Единой волною вскинутых,
Единой волною смытых
Судеб! Имен!
Над темной твоею люлькой,
Димитрий, над люлькой пышной
Твоею, Марина Мнишек,
Стояла одна и та же
Двусмысленная звезда.
Она же над вашим ложем,
Она же над вашим троном
— Как вкопанная — стояла
Без малого — целый год.
Взаправду ли знак родимый
На темной твоей ланите,
Димитрий, — всё та же черная
Горошинка, что у отрока
У ро́дного, у царевича
На смуглой и круглой щечке
Смеясь целовала мать?
Воистину ли, взаправду ли —
Нам сызмала деды сказывали,
Что грешных судить — не нам.
На нежной и длинной шее
У отрока — ожерелье.
Над светлыми волосами
Пресветлый венец стоит.
В Марфиной черной келье
Яркое ожерелье
— Солнце в ночи́! — горит.
Памятливыми глазами
Впилась — народ замер.
Памятливыми губами
Впилась — в чей? — рот.
Сама инокиня
Признала сына!
Как же ты — для нас — не тот!

Марина! Царица — Царю,
Звезда — самозванцу!
Тебя́ пою,
Злую красу твою,
Лик без румянца.
Во славу твою грешу
Царским грехом гордыни.
Славное твое имя —
Славно ношу.
Правит моими бурями
Марина — звезда — Юрьевна,
Солнце — среди — зве́зд.
Крест золотой скинула,
Черный ларец сдвинула,
Маслом святым ключ
Масляный — легко движется.
Черную свою кни́жищу
Вынула чернокнижница.
Знать, уже делать нечего,
Отошел от ее от плечика
Ангел, — пошел несть
Господу злую весть:
— Злые, Господи, вести!
Загубил ее вор-прелестник!

Марина! Димитрий! С миром,
Мятежники, спите, милые.
Над нежной гробницей ангельской
За вас, в соборе Архангельском,
Большая свеча горит.
29—30 марта 1916

о тексте